Россияне становятся беднее

По сообщению министра труда и социальной защиты Максима Топилина, за 2015 год число россиян с доходами ниже прожиточного минимума увеличилось на три миллиона человек и составило 19 миллионов. При этом безработица достигла уровня в 6,2-6,3 процента. Реальная зарплата снизилась на 9,5%.  «Я считаю, что в этом году не будет столь драматичного падения реальных зарплат. Они будут, может быть, чуть-чуть снижаться — реальные зарплаты», — сказал министр. Напомним, что по прогнозам Минтруда снижение составит 3-4 процента. Топилин также сообщил, что в антикризисном плане предлагается предусмотреть до 10 млрд рублей на поддержку рынка труда. Между тем, по оценкам экспертов, снижение реальных зарплат к концу 2015 года в разных секторах экономики было более существенным: в госсекторе падение составило 16%, в обработке и добыче — 7% и 12%, а в секторе услуг — 13,5%. «На деле, увеличение числа бедных на три миллиона человек — это колоссальный прирост: почти на 20% всего за один год. При этом, напомню, прожиточный минимум был принят в 1992 году как сугубо временный социально-экономический показатель, и определяет он, на деле, минимум для выживания. У нас мизерное пособие по безработице — ниже прожиточного минимума. К тому же выплачивают его максимум полгода. Другими словами, для подавляющего большинства людей, потерявших работу, становиться на учет в центре занятости не имеет смысла. Есть еще одна тонкость: если безработный все же встал на учет, но предложенные центром занятости вакансии его не устроили, он пособия лишается, а с точки зрения статистики перестает быть безработным. Поэтому все специалисты в области занятости прекрасно понимают: данные о безработице, полученные по методике Минтруда, являются заведомо заниженными. Эксперты при оценке масштабов безработицы в России ориентируются, прежде всего, на показатели кадровых агентств — на число объявлений о поиске работы. Так вот, по данным этих агентств, обстановка на рынке труда вовсе не такая безобидная, как рисует ее Минтруд. Так, по информации Superjob.ru, в январе 2016 года примерно в 4% компаний происходили массовые сокращения, плюс еще в 12% компаний проводились небольшие сокращения с целью оптимизации численности персонала.   По моим оценкам, из-за падения доходов населения мы получили как минимум 100 тысяч люмпен-пролетариев. Это значительная разрушительная сила», - считает доктор экономических наук, профессор Академии труда и социальных отношений Андрей Гудков.

Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов отмечает: «По данным ВЦИОМ, за 2015 год в нашей стране почти вдвое — с 22 до 39% - увеличилось число семей, которые, покупая еду, не могут при этом позволить себе новую одежду. И надо понимать: процесс обеднения имеет и экономические, и политические последствия. С точки зрения экономики, это, прежде всего, сокращение внутреннего рынка, причем того сегмента, который преимущественно потреблял отечественную продукцию. А в политическом смысле, рост числа бедных — это обнуление завоеваний 2000-х, когда большая часть населения оказалась, в той или иной степени, кооптирована в средний класс, пусть в нижние его слои. Речь об учителях, врачах, бюджетниках разного рода. То, что мы наблюдаем сейчас — это разрушение хрупкого постсоветского среднего класса, который возник в период экономического благополучия. Поэтому то, что нам действительно гарантировано при сохранении нынешней социально-экономической политики — это деградация общества».

Декан факультета социологии и политологии финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов напоминает: «Уровень жизни населения ощутимо упал после введения Западом санкций в отношении России. Но я бы не стал сгущать краски по поводу масштабов бедности в России. На мой взгляд, при таких оценках необходимо делать поправку на крестьянский менталитет нашего населения. А этот менталитет предписывает, в частности, не признаваться, что ты живешь более-менее сносно, и часто прибедняться. По моим личным наблюдениям, не только в Москве, но и на периферии у людей либо имеются теневые источники доходов в виде подсобного хозяйства или подработок, либо они ездят на заработки, и вполне успешно выживают. Да, доходы у них стали ниже, чем до кризиса, но с голоду никто, как правило, не умирает. Если же говорить о политических рисках, революции делаются в столицах. А у нас столицы живут сегодня относительно сносно. Более того, я не считаю, что в Москве и Петербурге уровень жизни заметно упал по сравнению с докризисными временами. На остальной части России возможны локальные протестные выступления, но системно повлиять на ситуацию в стране они не смогут. Риск только в том, что такие акции будут старательно раскручиваться российскими оппозиционерами и их зарубежными спонсорами»